У Путина не осталось ничего кроме бряцания оружием, - немецкое СМИ
Новый Карибский кризис? Новая холодная война? Эти вопросы неоднократно и тревожно всплывали в контексте недавнихамериканских ударов по целям в Сирии. Тем более, что после аннексии Крыма конфронтацию между США и Россией стало привычно называть "холодной войной".
Но насколько уместно это сравнение, задается вопросом немецкое издание Zeit.
Для большинства людей слова "Холодная война" звучат как "железный занавес" между Востоком и Западом – две непримиримые идеологические системы, гонка вооружений и, в первую очередь, постоянный страх, что две державы могут уничтожить друг друга и мир ядерным ударом. Именно этот страх делает термин настолько эффективным на эмоциональном уровне. При обсуждении новой холодной войны часто высказывается мысль о том, что Запад должен проводить новую политику разрядки в отношении России, чтобы предотвратить худший сценарий развития событий.
Однако мир сегодня выглядит иначе, чем во времена Карибского кризиса. В нем нет никакой гонки двух экономических систем, которые стремятся распространиться на весь мир, вытеснив другую систему. В России место плановой экономики занял государственный капитализм. В России нет всеохватывающей государственной идеологии, но она все равно пытается создать такой нарратив, в котором демократия описывалась бы как изобретение либерального лицемерного Запада, которое не вписывается в рамки остального мира. Национализм и традиционные ценности являются дополнительными столпами этих школ мысли, с которыми Россия пытается привлечь правых популистов Запада на свою сторону. Москва хотела бы возглавить "антилиберальный интернационал", но вряд ли ее единомышленникам Европы необходимо руководство из Москвы.
В отличие от старой "холодной войны", в сегодняшней нет блоков, Венгрия и Турция остаются членами НАТО даже при том, что Орбана и Эрдогана нельзя назвать друзьями либеральной демократии. Турция, например, только что приветствовала удар США по сирийским объектам химического оружия, после чего пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков оперативно заявил, что Москва и Анкара не будут ссориться и что это не повлияет на будущее сотрудничество. Представьте себе подобное заявление во время кубинского кризиса!
Россия экономически не способна потянуть лидерство в новом Восточном блоке, тем более что многие страны теперь предпочитают вообще держаться подальше от конфронтации, не желая видеть себя полем боя в прокси-войнах. Сегодняшние альянсы довольно часто возникают ситуационно. Даже в Сирии за влияние борются скорее не Россия и США, а Россия, Турция и Иран, пытаясь поделить сферы влияния - ударив по химическим объектам, Америка не предпринимает ничего для причинения ущерба режиму Башара Асада.
Претензии на глобальное влияние уменьшились как в России, так и в США. Потому что в холодной войне была гонка между первой и второй экономиками мира, а сегодня российская экономика меньше, чем экономика Италии. Но, с другой стороны, и США вскоре могут уступить Китаю звание крупнейшей экономики в мире. Технологическое отставание России намного больше, чем в Советском Союзе. Россия однозначно уступает США в вопросах обычных вооружений. Кроме того, в Европе нет железного занавеса. Связи российских компаний и частных лиц с Западом гораздо ближе. Российская экономика зависит от экспорта сырьевых товаров, российские компании торгуются на Лондонской фондовой бирже, десятки тысяч российских студентов обучаются в университетах за рубежом. Интернет делает невозможным полное прекращение обмена информацией, что выяснили российские власти, попытавшись заблокировать Telegram, но сделав недоступными миллионы IP-адресов Amazon и Google в России. Это может также привести к тому, что огромное количество русских пользователей научатся использовать VPN для обхода блокировок.
Однако сравнение с холодной войной активно продвигается в последние годы, и прежде всего Москвой. С того момента, как Путин в 2012-м вернулся в Кремль, он выбрал четкий путь на изоляцию и конфронтацию с Западом. Началась она с применения жестких репрессий в отношении оппозиции, затем последовала аннексия Крыма, конфликт в Восточной Украине, кибератаки на США, зазвучали ядерные угрозы, которые становились все громче. В ходе выступления перед выборами Путин демонстрировал новые ракетные системы, а в интервью, показанном в преддверии президентских выборов, спросил "Зачем нам нужен мир, в котором нет России?" и заявил о готовности нанести ответный ядерный удар". Следившие в те дни за российскими СМИ могли подумать, что мир находится на грани катастрофы.
Однако это контрастирует с действительностью – очень осторожной реакцией российских военных в Сирии. Как и год назад, Россия даже не задействовала свои ПВО во время американских ударов. Когда в 2015 году турецкими военными был сбит российский военный самолет, или, когда в феврале этого года в ходе американского авиаудара погибли российские наемники, российская сторона не попыталась дать военный ответ.
Ядерный арсенал - единственная константа со времен холодной войны. Он ставит Россию на одну ступень с США и поэтому так часто используется российским руководством в качестве аргумента. Россия с удовольствием стала бы СССР времен Карибского кризиса, но это невозможно, за исключением теоретической возможности уничтожить мир ядерным оружием.
Иногда создается впечатление, что Россия хочет вернуться ко временам холодной войны, чтобы пересмотреть мировой порядок, сложившийся после распада Советского Союза. Ибо, с точки зрения нынешнего российского руководства, с 90-х годов Россия терпела несправедливое отношение со стороны Запада.
"Никто не хотел нас слушать, послушайте теперь", - сказал Путин Западу в марте.
В этом корень нынешней конфронтации, а не в гонке между двумя идеологическими системами, как после окончания Второй мировой войны. Ядерное сдерживание - единственное средство, оставшееся у Москвы. Именно в этом ключе и стоит рассматривать каждое предупреждение о конце света, которое исходит от Москвы: как попытку слабого государства обеспечить соблюдение своих интересов при помощи шантажа.
